Я присутствовал на праздновании 25-й годовщины Дня освобождения Руанды в Кигали 4 июля 2019 г. в ознаменование окончания геноцида. Контраст между «тогда» и сегодняшним днем был необычайным.

С 1994 года Руанда добилась прогресса в достижении многих Целей устойчивого развития (ЦУР) ООН. Вот некоторые движущие силы изменений:

• выдающееся руководство страны (начиная с президента Кагаме);
• серьезные инвестиции в науку, технологии и инновации, во многом превосходящие традиционные системы (от улучшения доступа к Интернету до использования беспилотных летательных аппаратов для доставки крови в отдаленные клиники);
• появление женщин на руководящих и авторитетных должностях (например, 67% парламентариев — женщины);
• партнёрство между государственным и частным секторами во всех сферах развития;
• инвестиции в молодежь как в будущих ученых, предпринимателей и лидеров.

Во время Всемирного диалога в Кигали, проводимого 3–5 июля, в том числе в День освобождения Руанды, многие из этих вопросов обсуждались с руандийской и более широкой африканской и индийской точки зрения. Например, мы узнали о разработке инновационного города в Кигали для ускорения научного прогресса. Выступавшие привели убедительные примеры того, как возросшее участие женщин в политической жизни высокого уровня влияет на обсуждение и решение вопросов. На первый план выходят потребности общества и потребности, тесно связанные с ЦУР.

Одним из наиболее убедительных выступлений была речь бывшего президента Мальдив Мохамеда Нашида. Его выступление, посвященное прекращению изменений климата, было не менее актуальным и целенаправленным, чем достижения Руанды в более широком смысле. Он очертил многие особенности желаемой и необходимой эры без угля, которые, по моему мнению, повлияют и на мир без курения, в том числе:

• Наличие технологий, с помощью которые станут возможными и рентабельными альтернативные варианты. Для сектора поджигаемых сигарет и токсических бездымных табачных изделий им станет расширение линейки товаров пониженного вреда.
• Инновации частного и государственного секторов, поддерживаемые потребительским спросом, помогут перейти от угля к возобновляемым источникам энергии, от древесины и древесного угля к природному газу, от выбрасываемых и загрязняющих окружающую среду бытовых отходов к производству биомассы, и даже от двигателя внутреннего сгорания к электромобилям. Так должно быть и с усилиями, направленными на то, чтобы покончить с поджигаемыми сигаретами и применением вредных бездымных товаров, таких как гутха и пан-масала.
• В некоторых странах нормативные инновации поощряют этот переход. Нашид привел в пример прогресс Великобритании, где для производства электроэнергии больше не используют уголь — кардинальный сдвиг, учитывая, что в основе промышленный революции лежал уголь. Он привел примеры Руанды и Индии, в которых действия правительства активно стимулируют переход к экологически чистой энергии, вплоть до поддержки соответствующих действий на международных форумах.
• К сожалению, примеров такой просвещенной нормативной поддержки, направленной на искоренение курения, мало. Очень важными ранними лидерами в этом стали Великобритания и Новая Зеландия. Политика многих других стран, поддерживаемых Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), направлена на поддержание статус-кво (курение сигарет) в качестве желаемой нормы — с тяжелыми последствиями для здоровья миллиарда курильщиков и пользователей бездымных изделий. Однако примеры сдвигов политики в отношении угля, особенно в Великобритании, свидетельствуют о том, что со временем наука и спрос со стороны общества победят.
• Бывший президент также подчеркнул, что существует критический фактор, который препятствует прогрессу в области изменения климата, а именно структурные аспекты процесса конвенции Организации Объединенных Наций (ООН). Она чаще всего использует принцип «наименьшего общего знаменателя», а не поиск наилучшего варианта для стремительных изменений. Он имел в виду Рамочную конвенцию об изменении климата ООН, но его комментарии также применимы к Рамочной конвенции ВОЗ по борьбе против табака. Он считает, что необходимо поощрять формирование «коалиций доброй воли» в руководстве с целью улучшения норм и ожиданий в межгосударственных инициативах.
• Революционные инновации, такие как более чистые и здоровые технологии, плохо освещены в конвенциях ООН. Инновации частного сектора и потребительский спрос на несколько лет опережают вялые процессы ООН. Отчасти это объясняется тем, что многие вышестоящие делегаты, занимающиеся процессами проведения конвенций, имеют многолетний опыт выработки общей политики, но далеки от быстро меняющегося мира науки и инноваций. Необходимы новые модели для гарантии того, что правительства смогут воспользоваться технологическими прорывами, способными быстрее и эффективнее достигать ЦУР. Для снижения вреда от табака необходимо действовать активнее.

Нашид также подчеркнул важность поддержки вероятных «проигравших» в процессе перехода к новой энергии — угольщиков. Что касается борьбы против табака, аналогичными проигравшими являются фермеры, занимающимися выращиванием табака, особенно в бедных сельских общинах Африки и Азии, где обычным явлением являются мелкие фермеры-женщины. Спрос на табак снижается, и это затронет и без того уязвимые группы населения. Табачные фермеры знают об этом, как и их правительства. Увеличение поддержки для перехода мелких табачных фермеров на альтернативные источники средств к существованию имеет как экономический, так и этический смысл.

Эти дискуссии велись спустя 25 лет после окончания геноцида в Руанде. Тогда будущее выглядело мрачным. Сегодня мы видим то, что считалось немыслимым. Экономика процветает. Женщины занимают многие руководящие должности. Активизируется наука, технологии, инновации и предпринимательство, вызывающие интерес у молодежи.

Эти составляющие — то, что нужно для преобразования табачной промышленности. Но такая трансформация начинается с четкого видения того, что возможно и желательно — а этого все еще не хватает в существующем руководстве глобального контроля над табаком.